В человеческом мире встречаются чуждые нам сущности, которые незаметно бродят среди людей, маскируясь под то, что выглядит безобидным и неопасным, тайком собирают свою страшную жатву, губя неосторожных и беспечных. Жестокие, алчные и свирепые, они никогда не останавливаются сами, не знают предела в творимых бесчинствах, ибо голод их неутолим, а ненависть и злоба бесконечны.

***

- Нарисуй мне чёрта, - неожиданно потребовал от меня мальчишка. Странная просьба для человека, которому уже почти тринадцать лет. Особенно в наше продвинутое в техническом плане время, когда почти любой его ровесник способен получить изображение самого чудовищного из монстров, только нажав несколько клавиш на смартфоне или компьютере. Однако этому отроку почему-то понадобился именно «живой» рисунок, выполненный человеком, а не бездушным искусственным интеллектом.

В открытое окно моей комнаты лился яркий солнечный свет. Снаружи стояла необычно тёплая для последней декады сентября погода, затянувшееся бабье лето никак не желало уступать место промозглой осенней слякоти, и только протяжные крики первых, потянувшихся на юг журавлиных стай в безоблачном небе, напоминали о том, что скоро грядут долгие месяцы холода.

Я вздохнул и взялся за авторучку. Лист бумаги лежал на столе, девственно чистый, tabula rasa [1], готовый отобразить на своей гладкой поверхности любой невероятный шедевр и любую дикую мерзость. Что ж, поскольку от этого настырного пацана в нынешней ситуации я во многом зависел, отказывать в его не слишком обременительной для меня просьбе не стоило. Рисунок я закончил за пять минут, после чего протянул результат своего труда нетерпеливо ожидавшему Ринату.

Паренёк едва лишь мельком взглянул на изображение и сразу сморщился, точно проколотая шина.

- Разве это чёрт? Это интеллигент с рогами, или просто драный козёл! – Возмутился вредный мальчишка. - Зачем ему эти лоховские очки в круглой толстой оправе? В аду очков не носят! Где у него длинные когти, где острые зубищи? Я думаю, ты специально халтуришь, дядя Костя! Для того, чтобы меня просто позлить! Рисуй, как следует, или сегодня я вечером не приду, будешь справляться сам, пока мать не освободится! Твой рисунок должен пугать, чёрт должен быть злее и кровожаднее! – Мальчик порвал на четыре части лист с моим художественным творчеством, и демонстративно выбросил смятые обрывки в мусорное ведро на кухне.

К тому, что Ринат вёл себя бесцеремонно и даже грубовато я уже успел привыкнуть. Меня зовут Константин Логинов, подростка – Ринат Садриев. Я – художник, вынужденный передвигаться на инвалидной коляске, мальчик помогает мне по дому - приносит из магазина продукты, моет посуду и выбрасывает мусор. Он живёт в соседнем подъезде вместе со своими родителями. Основной объем домашней работы, конечно же, выполняет мать Рината, которой я плачу за это деньги, но сегодня она была занята, прислав вместо себя сына, что и раньше случалось довольно часто.

В инвалидной коляске я оказался после жуткой автомобильной аварии, случившейся прошлой зимой, девять месяцев назад, когда во время опустившегося на город сильного тумана и покрывшей дорожное полотно гололедицы, я не сумел на своей «Приоре» разъехаться с импортным микроавтобусом. Виновником аварии признали второго водителя, который не выжил. В различных больницах я провел больше половины зимы и всю весну. Кроме целого букета мелких травм, у меня оказался поврежден позвоночник, в результате чего вся нижняя часть тела оказалась обездвиженной. Лечащий хирург, смуглый, громогласный, с удивительно волосатыми руками, любивший всем рассказывать, что он выходец из среды ставропольского казачества, потомок настоящих реестровых казаков, незадолго до выписки жизнерадостно сообщил мне (так, что слышала, наверное, вся больница и пара близлежащих кварталов), что «технически» я почти полностью восстановился, и чувствительность к ногам должна обязательно вернуться. Единственное, оптимистически настроенный врач не сказал, когда это знаменательное событие произойдет.

«Это может случиться даже через две секунды», - заявил доктор, - «а может, и гораздо позже».

«Тогда от чего это зависит»? – Спросил я тогда у медика.

Хирург смутился и задумался, однако быстро нашёлся, повторив заученную еще в интернатуре фразу:

«Это зависит от того, насколько правильно вы будете соблюдать всё, что вам предписано курсом лечения».

Родителей и близких родственников у меня, бывшего детдомовца, не было, а обожаемая супруга моей выписки не дождалась. Поначалу она исправно посещала меня в больнице, живо интересуясь ходом лечения и сроками восстановления, однако постепенно она утратила энтузиазм, промежутки между её визитами становились всё продолжительнее, а сами посещения длились всего по несколько минут. Как-то за неделю до моей выписки она прислала сообщение, даже не голосовое, просто текст. Не слишком-то большой для тех пяти лет, которые мы были вместе, какие-то пять предложений, по одному предложению за каждый совместно проведённый год. Помню, что тогда я надолго застыл, глядя в экран смартфона, так что заставил насторожиться своих соседей по палате, которые позвали санитарку, решив, что мне внезапно стало плохо. Ничего, я с этой ситуацией справился, и осуждать супругу, теперь уже практически бывшую, не вправе. Молодой двадцатидевятилетней женщине, обладательницы яркой внешности, хотелось жить нормальной жизнью, а не сидеть сиднем возле неспособного самостоятельно передвигаться инвалида, ожидая, когда же он, наконец, сумеет встать на ноги, чтобы идти и зарабатывать деньги, и вопрос в том, ещё сумеет ли. Поэтому из больницы меня привезли в пустую квартиру, которая без вещей Ирины, её косметики, бесконечных лосьонов, шампуней и гелей, разнообразных «волшебных» коробочек, тюбиков и баночек, казалась ещё более пустой, как закрытый на реконструкцию вокзал. Хорошо, что мы с ней так и не решились завести ребёнка, иначе мне было бы тогда гораздо тяжелее перенести расставание. В то, что гипотетический ребёнок мог бы предотвратить её уход, я не верил. Если Ирина что-то задумывала всерьёз, то её ничто не могло остановить – ни землетрясение, ни цунами, ни прилёт метеорита, аналогичного по параметрам тому, что когда-то истребил на планете динозавров.

По своей однокомнатной квартире, в своё время предоставленной мне государством, как сироте, я передвигался на коляске с ручным управлением, которую мне помог приобрести через электронную торговую площадку мой хороший друг, Сергей Еремеев, работающий в ближайшем районном отделе участковым уполномоченным в звании старшего лейтенанта. С Еремеевым, «Ерёмой» мы когда-то познакомились в художественной школе, еще когда были подростками, мечтая в будущем нарисовать картины, на которые на выставках повалит народ, и таким образом стать новыми Васнецовыми и Петровыми-Водкиными. Только Сергея, по прихоти судьбы, занесло после службы в армии в органы внутренних дел, а меня в сферу рекламной деятельности. Великие картины так и остались ненаписанными, где-то в наших полузабытых мечтах. Поскольку девятиэтажка, в которой находилась моя квартира, располагалась как раз на участке, подведомственном Еремееву, он имел возможность пару раз в неделю забегать ко мне во время обхода жилого сектора, чтобы просто проведать, а также чем-нибудь помочь, или хотя бы рассказать местные криминальные сводки, о которых не писали блогеры и журналисты. Микрорайон у нас, не сказать, чтобы очень неблагополучный, но всякого «нехорошего» социального элемента, включая сизоносых алкашей и «тусклоглазых» любителей разнообразной, изменяющей сознание, дури, здесь хватало с лихвой. Еремеев, несмотря на молодость (а он был на три года меня младше, ему скоро должно было исполниться двадцать семь лет) хорошо справлялся с местным неспокойным «обезьянником», за что вышестоящее руководство обещало его в скором времени назначить старшим на всей административной зоне. Он же посоветовал мне свою старшую двоюродную сестру Светлану Садриеву (в девичестве Еремееву) в качестве сиделки, благо, что она с семьей проживала со мной в одном доме, в соседнем подъезде. Двенадцатилетний Ринат Садриев, таким образом, приходился Сергею двоюродным племянником.

Мальчишка пришёл сегодня после окончания занятий в школе, заученными движениями выложил купленные на мои деньги продукты в холодильник, выставил пакет с мусором в подъезд, чтобы потом его вынести к железным бакам во дворе, после чего вымыл посуду и шваброй протёр полы в коридоре. Вот только после выполнения данной «обязательной программы» ему почему-то захотелось посмотреть, как я рисую. Про то, что я художник с университетским дипломом, Ринат, конечно же, прекрасно был осведомлён. До аварии я работал дизайнером в известной в нашем городе рекламной конторе, где неплохо по современным меркам зарабатывал себе на жизнь. Теперь, когда после длительного лечения, денежные накопления подходили к концу, мне пришлось осваивать аналогичную работу дистанционно, в Интернете, для чего у меня имелся ноутбук, не слишком новый, но достаточно мощный, с необходимым набором нужных программ. Я даже успел выполнить пару несложных заказов, связанных с изготовлением дизайнерских макетов, и ждал на «электронку» очередного письма от заказчика.

- Слушай, Ринат, я не спрашиваю, для чего тебе вообще понадобился этот чёрт. Мне любопытно, почему тебе понадобился чёрт, нарисованный именно мной? Тебе же любая бесплатная нейросеть такой зубасто-клыкастый ужас за десять секунд изобразит, что икать начнёшь, родная мать не остановит!

- Тебе-то, что, дядя Костя? Жалко, что ли? Может, я хочу у тебя научиться рисовать своими собственными руками! Давай, чего застыл как мумия? Мне нужен демон-убийца! Я буду им любоваться перед сном.

- Всё-таки действительно странное желание. – Я окинул взглядом письменный стол, однако альбомные листы закончились. Надо будет сказать мальчишке, чтобы в следующий раз зашел за новыми в канцелярский магазин. Я уже хотел было сообщить Ринату, что не могу исполнить его настойчивую просьбу, как вдруг на глаза мне попалась жёлтая тетрадь. Обычная школьная тетрадь, состоящая из восемнадцати страниц. Её край выглядывал из-под стопки платёжных квитанций и рекламных газет, которые вчера участковый Сергей Еремеев вынул из почтового ящика и принёс ко мне домой. Раньше этой тетради я у себя дома не видел, скорее всего старший лейтенант вынул ее из ящика вместе с остальной ненужной макулатурой. Я взял тетрадь за край и вытянул ее из плотной стопки платежек и буклетов, открыл на развороте – тетрадка оказалась «в клетку». Отсоединив средние листы, я положил импровизированный «холст» перед собой, готовясь приступить к созданию изображения. Я уже примерно представлял, каким будет мой новый рисунок.

- Злее и кровожаднее, говоришь? Будет тебе сейчас «злее и кровожаднее», закачаешься! – И моя рука с авторучкой запорхала над бумагой, создавая контуры зловещей фигуры. Ни одна нейросеть не сравнится с человеческой рукой. При всей внешней красоте её картинок, в них всё равно ощущается некоторая искусственность. На этот раз я почувствовал прилив вдохновения – теперь никаких интеллигентов с рогами, я покажу Ринату, как выглядит настоящее «злобное зло»! Закончив, я некоторое время держал картинку перед собой, оценивая результаты своих трудов.

- А ну покажи! – Требовательно произнес пацан, и я, наконец, отдал ему листок с изображением.

Ринат издал какой-то возглас, в котором послышались удивление и восторг. Я его понимал, так как от созерцания моего рисунка у детей более младшего возраста мог бы приключиться энурез: зубастый, мускулистый монстр (да, какой монстр - монстрище!!!) плотоядно пялился с листа, растопырив мохнатые лапы с кривыми зазубренными когтями. Раздвоенный язык, змеясь из полуоткрытой пасти, падал на бронированную грудь, острые уши торчали словно сабли, а два винтообразных рога уходили куда-то за край листа. В глазах нарисованного чудовища читались бесконечные безумие и ярость. Он выглядел почти как настоящий, и был по настоящему страшен. Казалось, что создание вот-вот собирается наброситься на того, кто осмелится взглянуть в его налитые потусторонней злобой очи.

- Отлично! – Ухмыльнулся мальчишка. Аккуратно сложив лист, он убрал его во внутренний карман ветровки. – Сегодня еще забегу после семи часов, а мать, скорее всего, придет завтра ближе к обеду, наверное. Пока, Айвазовский!

- Айвазовский не рисовал мистических существ. Он писал картины про море. Слышал когда-нибудь про «Девятый вал» или «Кораблекрушение»?

- Да мне поровну! – Беззаботно выразил своё отношение к творчеству великого художника Ринат, вальяжной походкой отправляясь в коридор.

- До свидания, - сказал я бесцеремонному подростку, но входная дверь уже закрылась, и я остался в одиночестве.

***

Следующим утром я включил телевизор, в тщетной надежде узреть что-нибудь приятное глазу и душе. На одном из центральных каналов повторяли «Песню года». Ни один исполнитель так и не сумел ничем меня поразить – все песни были прилизанными, приглаженными до пошлости, и не несли в себе особой смысловой нагрузки. В текстах фигурировали стерильные и искусственные проблемы людей, лениво и натужно играющих в пластмассовую любовь. Мужчины там напоминали своими нарядами и ужимками женщин, а женщины прятали лица под тоннами штукатурки. Видимо, для того, чтобы скрыть возрастные изменения, ведь подавляющее большинство из них уже десятилетиями оккупировали отечественную эстраду. Когда мне наскучило ждать появления на сцене кого-нибудь по-настоящему талантливого, я вырубил «ящик» и отправился в путешествие к окну, с утра открытого мною настежь, поскольку сентябрь выдался по-летнему жарким. Я окинул взглядом неправильный четырёхугольник двора, с неизменно разломанными скамейками и переполненными мусорными баками. Возле детской площадки стайка бабулек, в разные дни насчитывающая от четырёх человек до дюжины, оккупировали скамейки и обменивались новостями, перемывая косточки жильцам, которым «посчастливилось» стать предметом внимания старушек. В песочнице под их присмотром возилось трое малышей, по каким-то причинам не пошедшим сегодня в детский сад. Карен, житель соседнего подъезда, торговавший на рынке, возился в моторном отсеке старой вазовской «девятки». В общем, ничего интересного, так что надолго у окна я не задержался.

Следующие сорок с лишним минут у меня были посвящены борьбе с сортиром. Для меня было немыслимым делом таскать на себе памперсы, в которые гадить, ожидая, когда их удосужатся мне поменять, поэтому, едва оказавшись дома, я сделал всё, чтобы подобного избежать. Специально для меня приглашенный мастер изготовил в туалете стальную перекладину, держась за которую, я перемещал свое не слишком тяжелое тело на унитаз. Помню, как поначалу у меня ничего не получалось, несколько раз приходилось вызывать по сотовому телефону либо Сергея Еремеева, либо Светлану Садриеву, чтобы они вытаскивали меня из промежутка между стеной и унитазом, куда я срывался с перекладины. Сейчас же процедура была хорошо, практически до автоматизма, мною отработана. Для начала я переполз с коляски, которая с трудом помещалась в узкий дверной проём туалетной комнаты, на офисный стул с колёсиками, после чего, отталкиваясь рукой от стены, отправился в санузел. Покончив с клозетными приключениями, я переместился на кухню, где включил стоявший на столе ноутбук, чтобы проверить электронную почту, и, заодно, ознакомиться с новостями в глобальной сети, так как мне надоело ломать глаза, пялясь в смартфон. В почте нашлось давно ожидаемое письмо от заказчика дизайнерского проекта, сроки и размер оплаты меня устраивали. Новостная лента, как всегда была переполнена негативной информацией – везде в мире что-то падало, сталкивалось, взрывалось, загрязняло воду, почву и атмосферу, продолжались конфликты, политики и целые страны поливали друг друга грязью. Быстро просмотрев ленту безрадостных новостей, я закрыл крышку ноутбука. Весь сегодняшний день был в моём распоряжении. Очередной тоскливый и серый, не смотря на бьющее в окна солнце, день.

В половине двенадцатого в дверь позвонили. Я ожидал свою сиделку, Светлану Садриеву, но она не стала бы звонить, поскольку у нее имелся свой экземпляр ключей. Кроме нее и её сына Рината меня посещал только Сергей Еремеев, но он не собирался сегодня заходить с визитом. К двери я подъехал почему-то с лёгким волнением, словно ко мне снаружи позвонила какая-то леденящая душу тайна. Однако на лестничной площадке обнаружилась всего лишь Лариса Саяпина из четвёртого подъезда, женщина лет сорока пяти, работающая уборщицей в клининговой компании, чья жизнь была отягощена только двумя проблемами, правда гигантскими, как гора Эверест. Первая – это муж, запойный алкоголик, принципиально отказывающийся работать, при этом считающий, что супруга обязана относиться к нему, как плебей к римскому императору. Во хмелю супруг становился буйным и частенько поколачивал Ларису. Второй проблемой являлся её младший сын Дмитрий (старшая дочь, когда ей только исполнилось восемнадцать, предпочла, как можно быстрее покинуть опостылевший отчий дом, осев в соседнем областном центре, где и проживала уже пятый год, совсем не показываясь дома). Дмитрий решил во всём «превзойти» отца. С трудом закончив девять классов средней школы, он отказался дальше куда-нибудь поступать для получения дальнейшей профессии. В армию его не взяли, так как на медицинской комиссии у внешне здорового, мордастого (кровь с молоком) девятнадцатилетнего оболтуса обнаружилось какое-то заболевание нервной системы. Это однако не помещало обрадованному «Димочке» соревноваться с папашей по литражу выпитого алкоголя. Вдобавок в пьяном виде Дмитрия Саяпина, как и его папашу, начинало тянуть на подвиги, один из которых в прошлом году обернулся для него условным сроком за причинение телесных повреждений средней тяжести, и теперь участковый Сергей Еремеев периодически приходил проверять его по месту жительства, как очень ненадёжную единицу подучётного контингента. После его визитов Саяпин-младший на какое-то время затихал, но очень скоро снова начинал пускаться во все тяжкие – они с компанией таких же бездельников-переростков обложили данью почти всю местную школоту, а тех, кто отказывался платить, всячески преследовали и поколачивали. Насколько мне было известно, Еремеев сейчас занимался сбором документов для направления их в суд, чтобы условный срок Дмитрию Саяпину заменили на реальную отсидку в колонии общего режима. Однако каким образом похождения «Димочки» были связаны с сегодняшним неожиданным визитом его матери, с которой я никогда не находился в каких-либо дружеских, или хотя бы просто доверительных отношениях?

- Добрый день, Константин, - быстро поздоровалась Саяпина. На её лице было выражение серьёзной озабоченности, граничащей с паникой.

- Здравствуйте, Лариса Сергеевна, чем обязан?

- Константин, я знаю, что вы порой до поздней ночи сидите у окна квартиры, - как-то странно начала разговор женщина. Я даже не предполагал, чего она от меня хочет.

- Понимаете, сегодня ночью мой Дима не пришел домой.

Ситуация, более или менее, начинала проясняться.

- А раньше разве такого не случалось? – Удивился я, хорошо осведомленный об образе жизни Дмитрия.

- Раньше он всегда мне звонил, если задерживался. А сейчас его телефонный номер недоступен.

- Может быть, его задержали на улице за появление в пьяном виде и доставили в какой-нибудь районный отдел?

- Я обзвонила их все в городе! Диму никуда не доставляли! Я даже сумела дозвониться до его лучшего друга, Романа, из дома напротив. Он сказал, что их компания, там были ещё Тофик и Матвей, разошлась после полуночи, и Дима отправился домой. Он никуда больше не собирался. Ему всего-то надо было пройти всего-то мимо трёх подъездов. Соседка с первого этажа, Галя, сообщила мне, что слышала ночью чей-то громкий крик на улице, затем кто-то куда-то побежал. Или, наоборот, сначала бежали, а потом кричали. Я пошла к нашему председателю ТСЖ, чтобы он дал мне посмотреть записи с видеокамер, но оказалось, что накануне вечером произошёл какой-то сбой в сети, и все они не работали. Я не знаю, как это связано с тем, что Дима не пришёл домой ночевать, но мне страшно за него! – На глазах Ларисы выступили слёзы. – Скажите, вы ничего подозрительного не видели этой ночью в нашем дворе? Вы не видели моего Диму?

- Мне жаль, Лариса Сергеевна, но я вчера лёг спать раньше одиннадцати часов, неважно себя чувствовал. Когда ложился, плотно закрыл окно. Поэтому ни криков, ни беготни тоже не слышал.

Саяпина некоторое время переминалась с ноги на ногу у порога, будто ожидая, что я вдруг передумаю и выдам столь нужную ей информацию, которую я почему-то решил от неё скрыть. Только мне сообщать ей на самом деле было нечего.

- Тогда я, пожалуй, пойду, - она зябко обхватила себя за плечи, словно от какого-то холодного дуновения, - извините за беспокойство, Константин.

- Обратитесь к нашему участковому, Лариса Сергеевна, - посоветовал я, - он поможет вам найти сына.

- Нет, что вы! – Воскликнула Саяпина. – Сергей Романович и так хочет упрятать Диму за решетку, а я не собираюсь давать ему лишний повод! – С этими словами она, не прощаясь, повернулась, и стала торопливо спускаться вниз. Видимо, у неё были запланированы визиты не только ко мне.

Спустя час после ухода Саяпиной в замке повернулся ключ, открылась входная дверь и в квартиру вихрем залетел чем-то донельзя возбужденный Ринат.

- Мать сегодня опять не сможет прийти, её вызвали на дополнительную смену на работе! – Мальчишка вихрем пронесся на кухню, переместив грязные тарелки в раковину, заскочил в туалет, откуда сразу же раздался его возмущённый голос. – А смывать тебя, дядя Костя, в школе не учили?

- Малолетний хам! – Прокомментировал я как всегда бесцеремонное поведение школьника. Не удостоив меня ответом, Ринат столь же стремительно вернулся на кухню, где с грохотом занялся мытьём грязной посуды. На всю процедуру ему понадобилось три минуты. Затем подросток заглянул в холодильник, оценивая необходимость приобретения дополнительных продуктов.

- Так, еды у тебя более, чем достаточно! Закончилось молоко, если не забуду, принесу! – Ринат двинулся в сторону коридора, затем вернулся, как будто забыл поведать мне о чём-то важном. Два раза он открывал рот, собираясь что-то сказать, но вместо этого лишь махнул рукой и, резко повернувшись, протопал к выходу. Дверь за его спиной громко хлопнула. Интересно, что это с ним сегодня происходило, если обычно самоуверенный и язвительный мальчишка был сам не свой?

[1] Лат. – «Чистая доска», латинское выражение, означающее сознание человека, не заполненное информацией.

Продолжение следует...

Автор: В. Пылаев

Источник: https://litclubbs.ru/articles/63756-tma-uzhe-zdes-glava-1-propavshii.html

Содержание:

Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!

Оформите Премиум-подписку и помогите развитию Бумажного Слона.

Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.

Читайте также: